Реальная политика

Идея славянского объединения давно занимала умы политиков, дипломатов, философов, государственных и общественных деятелей славянских стран и народов. Всем, кто мало-мальски знаком с историей России и славянства вообще, известны теории югославизма, австрославизма, конфедерации славянских народов под эгидой Российской империи и др. Однако все они так и не получили своего воплощения: почва, на которой строились эти планы, была сущим болотом, из которого каждая часть славянства предпочитала выбираться в одиночку.

Были, правда, примеры такого частичного объединения, как создание в 1918 г. Королевства сербов, хорватов и словенцев (Югославии), но и оно не выдержало испытания. Сама идея славизма вытесняется ныне философией общеевропейского дома, глобализацией и универсумом общественной жизни.

Но это будет потом, а тогда, в начале прошлого века, слова "Россия", "славянство", "братство" не сходили с газетных полос. И несмотря на всю их затертость представителями самых различных российских политических и общественных партий, объединений, организаций они не теряли своей совестливости, свежести, исторического очарования, требовали действия. Так начиналась Первая мировая война.

Гибель старых империй и "отречение от старого мира" для одних означали жизнь под "новыми небесами", для других - приговор истории, с которым они не желали смириться. На просторах России шла Гражданская война, и каждая из сторон искала и находила себе "союзников": большевики - в интернационализме, "белое дело" - в прошлом, в идее славизма. Именно славянство, освобождение значительной части которого неразрывно связано с Россией, должно было теперь послужить ее возрождению. Но для братских стран, привыкших быть только спутниками, "сателлитами", "синица в руках" была предпочтительнее, чем "журавль в небе"; иначе говоря, интересы безопасности собственного государства ставились выше идеи восстановления мощи России. Конечно, они были готовы оказать соразмерную помощь, прежде всего через прием на свои территории беженцев, даже дать карт-бланш на какую-либо мелкую акцию, направленную против большевистской России, но для крупной у них не было ни сил, ни возможностей, ни желания.

Только при "моральной и материальной" помощи своих великих союзников, прежде всего Франции, некоторые "славянские племена" были непрочь включиться в запроектированный Борисом Савинковым "славянский поход" армий А. И. Деникина, А. В. Колчака, воинских частей из русских военнопленных в Центральной Европе, чехословаков, югославов... При том, что участие последних носило бы чисто символический характер (чехословаки - 60 тыс. человек, югославы и того меньше), их "контрреволюционные" правительства были весьма осторожны в политике реальных шагов, обусловливая их конкретикой русских мер по осуществлению задуманного. Последствия известны: "славянская взаимность" родила "мышь" - русские армии на славянских землях не были сформированы, на фронтах против большевиков вели бои лишь небольшие части - не больше батальона - сербов и чехов (подробнее см.: [1]).

Причины провала проекта похода заключались прежде всего в успехах "красной идеи", в невозможности выступить единым фронтом славянству, не сумевшему преодолеть и забыть взаимные ссоры, территориальные претензии, междуусобные войны и считавшему "свою рубашку ближе к телу", а также в инерционно- мечтательном состоянии русской мысли.

Предлагаемые читателю документы позволяют представить и сопоставить желаемое и реальное, мечты и политику, старое и новое в еще не стершихся чертах ушедшего бытия славянства, так и не обернувшегося в славизм. Они принадлежат Льву Павловичу Урусову, бывшему царскому дипломату, в 1898 - 1904 гг. являвшемуся посланником в Париже.

P.S. Должен подчеркнуть, что документы, представленные здесь, лишь в известной степени могут претендовать на воссоздание той исторической реальности в сфере организации военной помощи русской армии со стороны славянских стран с их далеко не простыми взаимоотношениями, освещение которых требует отдельного исследования.